Предложение комиссии по 2 участку принято не было, т.к. требовалось переселять все 24 хутора, что привело бы хуторские хозяйства в разорение. Поэтому Правление предложило образовать на участке №2 два поселения в относительно крупных хуторах. Первое - на х. Авалова, расположенном в 1 версте от Эристовского канала, а второе - на х. Богданкина. Назвать эти селения, соответственно, Аваловское и Богданкино. Наделить жителей селений землей из расчета 15 дес. на душу м.п., оставшиеся участки передать войску. В этом случае, казакам передавалась более засушливая - северная часть участка №2.Недостаток земель казакам, относительно площадей указанных в Положении от 1845 года, было предложено компенсировать путем уплаты денежного вознаграждения или землями из Сунженского отдела или Грозненского округа. Вопрос о казенных Горькобалковских землях больше не ставился, потому что земельное ведомство Ставропольской губернии под предлогом нехватки наделов для крестьян, переселяющихся из внутренних губерний Российской Империи, Терскому войску решила указанные участке не отдавать[22]. Специально для заседания Терского Областного правления, младшим землемером управления межевой частью Смирновым, входившим в комиссию Карагичева, были составлены две карты- чертежа с вариантами раздела земель 1,2 и 3 участков между хуторянами и казаками. (Оба этих чертежа сохранились в ЦГА РСО-А, благодаря этому я смог разместить их предварительно обработанные на компьютере копии на сайте для читателей данной публикации).
В заключении своего постановления (от 16 ноября 1895) Правление Терской области определило:
«Настоящие предположения вместе с планами и описями участков земель предназначенных к отводу для трех поселений из хуторян гор. Моздока по числу 1706 душ, считая по 15 десятин на душу м.п., в количестве 26323 десятин 330 саж. и, к передаче ТКВ в размере 11510 десятин 777 саж., представить к Войсковому атаману Кавказских казачьих войск, в дополнение к журнальному постановлению сего Правления от 16 февраля сего 1895 года и просить ходатайствовать его Высокопревосходительство:
1) об особом испрошении именного Высочайшего указа на отлучение от ТКВ из участка 141 потребного количества земли для образования на этой земле указанных 3-х поселений для хуторян гор. Моздока с наделением по 15 десятин на душу м.п. и перечислением хуторян в разряд сельских обывателей.[23].
Все это, с письмом Начальника Терской области Каханова было направлено графу Шереметеву 15 декабря 1895 года в Тифлис [24]. Кавказская администрация по делу о распределении участка земли ТКВ под №141 между хуторянами г Моздока и Войском, сделало представление в Главное управление казачьих войск 16 февраля 1896 года. После этого, официальная переписка по этому делу опять прекратилась на несколько лет и папка с делом «О распределении участка под №141 между хуторянами гор Моздока и Терским казачьим войском» в хозяйственном отделе 1-го стола Терского областного правления, пополнялось только за счет жалоб и прошений сторон конфликта на действия друг друга и властей.
80-е и 90-е годы 19-го столетия для Моздокских хуторян были наиболее тревожные и хлопотные, городские власти как смогли – довели до сведения хуторян неопределенность их земельного положения. Свое мнение жители хуторов выражали в виде общественных приговоров собраний своих обществ: общества Моздокских осетин и общества Моздокских черкес. Часто жители магометанских сел (Авалова, Испирова, Довлатова и Нового) выражали свое отношение к инициативам властей обособлено. Кроме общественных приговоров в Терское областное правление направлялись прошения и жалобы, подписанные выбранными представителями обществ. Иногда, «прошения» подписывались всеми жителями или участниками схода. Из этих «приговоров, прошений и жалоб хуторян, сохранившихся в архивах ЦГА РСО-А, видно, что творилось на местах в связи с принимаемыми решениями и разными предложениями властей.
Кроме общей проблемы населения Моздокских хуторов, которую можно охарактеризовать как «конец долгого периода относительно спокойного пользования землями», у хуторян, живущих на разных участках, появилось множество бед локального характера, вследствие расположения участков и прочих разных причин, которые мы рассмотрим ниже. Напомню, что хуторяне оказались проживающими на 3 участках: уч.№1, уч.2 и на городском выгоне.
На городском выгоне:
Жители 10 хуторов (Ауштров, Арешев, Медведев, Бугулов, Туманов, Калантаров, Графский, Кациев, Каиров, Сенькин) на территории выгона, казалось, были в более выгодном положении, т.к. их не касался земельный спор за 141 участок, но пострадали от земельных реформ не меньше остальных, если не больше. Я уже упоминал о том, что граница выгона прошли через х. Ауштров, и часть хуторских строений вместе с земельными участками осталась в Луковском юрте. Однако, хуторяне живущие на выгоне столкнулись с более сложной проблемой, которая заключалась в отношении городских властей к жителям указанных 10-ти хуторов как некоему обременению ограничивающему их (властей) права распоряжаться городскими землями.
С начала 60-х годов, когда границы выгона были утверждены и обозначены, городские власти в письмах к вышестоящему начальству называли хуторян не иначе как «самовольно заселившимися», предлагая принять против них меры. Дело дошло до Главного управления Наместника Кавказского, которое в письме 20 января 1867г. разрешило взимать с хуторян сбор «с десятины болотистой местности по 1 руб., а с десятин прочей местности по 3 руб. и по 1/8 копейки с квадратной сажени» не ограничивая их в пользовании землями [25]. Предложенные в письме размеры сборов – скорее, один из рассматриваемых (завышенных) вариантов. На самом деле хуторяне платили меньше и как-то с этим справлялись. Положение проживающих на городском выгоне стало ухудшаться с конца 70-х годов, когда на свободные земли появился реальный спрос со стороны упомянутых арендаторов из Таврической губернии. Иметь дело с пришлыми арендаторами городским властям было выгоднее, чем с моздокскими черкесами и осетинами. Последние, продолжали считать эту землю своей, доставшейся им от дедов, а навязанный им оброк - необоснованным и несправедливым. Притеснения, чинимые властями города, заставили часть хуторян живущих на выгоне бросать свои места и перебираться в хутора расположенные восточнее, на участке №2. Так, уже упоминавшаяся комиссия Льва Карагичева установила, что за 4 года с 1891 по 1894 год из хуторов Туманова, Арешева, Бугулова, Медведева, Кациева, Сенькина на 2 участок переселилось 25 семей – 120 душ м.п [26]. Это только данные за 4 года, а переселение семей происходило до и после этого времени. Земли на городском выгоне по своим свойствам были несколько лучше, чем на большей части 2-го участка, и народу там жило сравнительно много - треть всего населения моздокских хуторов. Благодаря стараниям городских властей, семьи которые не могли платить налог или притеснялись разного рода арендаторами, предпочли переселиться на спорные земли. В 1895 году, после принятия решений по разделу спорных земель, о которых я писал выше, Правление Терской области запретило городу разрешать подобные переселения.
В ЦГА РСО-Алания сохранилось несколько прошений и жалоб от жителей хуторов расположенных на выгоне, составленных вследствие действий городского собрания и направленных Начальнику Терской Области. Эти документы отражают положение хуторян и их отношение к действиям властей. Рассмотрим их в хронологическом порядке.
Жители хутора Сенькина, Моздокские осетины, 18 января 1894 года направили прошение Начальнику Терской области, подписанное Никитой, Алексеем, Андреем и Захаром Татаровыми, Тимофеем и Иваном Локаевыми, Ильей Гуржибековым, Михаилом Кокоевым, Михаилом Тобоевым, Константином Хасиковым и Василием Баскаевым. В нем говорится .что их сделали арендаторами, обложили непосильными налогами «и все побросали свои наделы и сделались работниками». Далее в письме просьба переселить хутор Сенькина в границы спорного 2-го участка [27]. Приведенная цитата из этого прошения указывает на еще одну негативную тенденцию - небогатые семьи, которые не смогли переселиться на спорные земли, оставили свои земельные участки и перешли на положение наемных работников.
Однако, власти Моздока не знали меры в наплевательском отношении к интересам живущим на выгоне хуторян (не смотря на то что последние были такими же горожанами как и прочие жители Моздока). По другому трудно объяснить, что 1897 году 2/3 выгонных земель были отданы в аренду стороннему лицу. После чего, жители выгона остались без сенокосов, пастбищ и части пахотной земли, при том, что основным богатством хуторян были крупный рогатый скот и лошади. Такое решение властей вызвало возмущение хуторян. После чего Начальнику Терской области поступило еще 2 прошения от хуторян.
Первый документ, от 22 мая 1988 г., подписан доверенными лицами Ильей Михайловичем Тугановым и Егором Петровичем Таировым. Второе Прошение, выдержанное почти в ультимативных тонах, от 22 июня 1900 года, подписано уполномоченными от Моздокских осетин Ефимом Андреевичем Алдатовым и Андреем Сергеевичем Гагуновым. Я приведу несколько выдержек из обоих документов, чтобы читатели могли оценить ситуацию со слов самих пострадавших хуторян.
1. Из Прошения Туганова и Таирова:
«Возложенный на нас оброк в то время был незначительный мы во избежание сутяжничества платили таковой добровольно полагая, что это произошло по распоряжению правительства. Обозначенный оброк ежегодно стал увеличиваться и в прошлом 1897 году дошло до того что городское управление сдало выгон в аренду дав право арендатору взимать с нас следующую плату: за усадьбу 3 руб, за распашку земли 2 руб казенной десятины, сенокос 1 руб с десятины, за выпас крупного рогатого скота - 60 коп. за штуку, за лошадь - 1 руб., за овцу - 25 коп. Независимо городское Управление разрешает частным скотоводам не причисленным к городу выпасывать своих овец под самыми нашими хуторами… Сих таких гуртов в каждом году бывает около 20 и более, количеством - до 40 тыс. голов. Каковых овец, овцеводы не имея своих колодцев, поют из Эристовского канала чем портят берега этого канала и засаривают его русло, каковой канал хуторяне почти через каждый год своими силами очищают и исправляют берега ...
….Общество 10 хуторов невольно приходит к заключению, что Правительство бросило их на произвол судьбы, нарезав городу выгон в одну сторону на протяжениив длину 16 верст, в который ввиду этого вошли и эти 10 хуторов находящиеся от города в 14 верстах, Хутора эти поставлены в такое положение, что если городскому управлению вздумается обложить их платою в 10 и более рублей за десятину и за выпас скота до 5 руб. то хуторяне должны платить таковой т.к. они имеют на хуторах оседлость и занимаются хлебопашеством и к другому ремеслу, который бы поддерживал их существование они не привыкли...
… Жители этих 10 хуторов не согласны причислиться к городу Моздоку, а желали и в настоящее время желают обну общину с прочими хуторами подчинившись общим правам которыми будут привлечены хуторянеII-го участка.
….Из чертежа г. Моздока и его выгона видно что городу дарован 4-х верстный выгон что составляет приблизительно 6700 десятин земли, между прочим в выгоне г. Моздока находится земли 15458 дес. Из этого, общество хуторов расположенных на этой земле, полагают, что лишняя земля количеством около 8700 десятин, нарезано в пользу хуторян хлебопашцев, почему они добровольно не платят арендатору городского выгона кондиций денег денег, что влечет за собой постоянные судбища, оканчивающихся в виду не имения каких либо данных , тем, что хуторянам приходится платить громадные судебные издержки….
….В виду изложенного общество хуторов вошедших в черту выгона гор. Моздока покорнейше просят Ваше Превосходительство:
1. Разъяснить нам на каком основании мы лишились права на получение земли предназначенной в надел нашим предкам, так как прочие хутора не лишены этого права, и не имеется ли в выгоне лишней земли, которая нарезана для вошедших в выгон хуторов, в положительном случае почему доля хуторов не отделена.
2. Если на долю хуторян нет в выгоне г. Моздока земли, то не найдется ли возможности ходатайствовать, где следует, о причислении их к прочим хуторам, расположенным на 141 участке.
При этом общество не лишним считает доложить Вашему превосходительству, что на них наложен ежегодный оброк в размере приблизительно 3000 руб. в год, что возрастает вследствие судбищ с арендаторами выгона до 4000 руб.» [28].
2. Из Прошения Алдатова и Гагунова:
«… Моздокское городское общественное управление, несмотря на то, что аккуратно выплачиваем из года в год арендную плату за свою же землю, учинило последнее зло отдав безо всякого предупреждения весь выгон в арендное содержание купцу Заболотневу который по праву арендатора гонит нас с земли на котором прожили мы с предками более 150 лет успев обзавестись хозяйством, а некоторые из нас табунами лошадей и стадами рогатого скота, которые за 1 месяц не переселишь….
…посему разрешить нам жителям 9 хуторов теперь же покинуть выгон и перейти на 141 спорный участок и заниматься там ли оставить нас в спокойном владении землей на так называемом Моздокском городском выгоне. В противном случае безвыходность нашего положения ведет нас в нищету, в какову многие из нас уже пришли благодаря Моздокскому городскому общественному управлению и казакам ст. Луковской имеющим претензии на 141 участок….
… общество впредь до того как Моздокская управа точно не укажет им где же теперь их хуторские земли пастбища и прочие, более никакой платы Моздокскому городскому обществ управлению либо купцу Заболотневу платить не будет и владельцем признавать не будет. Или разрешите перейти или оставьте нам наши пашни сена скота ибо не умирать всем голодной смертью...» [29]. В подтверждение своей правоты представители хуторов в прошениях ссылались на разные высочайшие грамоты и повеления, которые дали им право пользоваться землей. На безосновательность таких ссылок я уже указывал в 3 части данной публикации. Кроме этого, из первого текста видно, что существовало убеждение, что границы выгона были определены с учетом наделов 10 хуторов, которыми жителям хуторов положено было пользоваться без всякого оброка, поэтому-то выгон получился вытянутым на 16 верст, а не на 4 версты, как следует из его названия («четырехверстный»). Этот довод также был беспочвенным т.к. выгон отмерялся по действующей инструкции (см. часть 3 наст. публикации).
Серьезность заявлений хуторян подтверждает рапорт Моздокского полицмейстера Начальнику Терской области и Наказному атаману ТКВ, от 24 марта 1900 года. Полицмейстер просит дать ему надлежащие указания как поступить в ситуации когда 30 дворов Моздокских осетин и черкес намеренны переселиться на 141 спорный участок. «ввиду отдачи Моздокским городским общественным управлением городской выгонной земли в арендное содержание купцу Ивану Ивановичу Заболотневу».
На свои прошения заявители получили из областного правления однообразные ответы, что по поводу снижения арендной платы нужно обращаться моздокскую управу, а переселяться в на земли спорные земли 141 участка нельзя, поскольку вопрос о принадлежности земель еще не решен. Моздокскому полицмейстеру было указано никаких переселений из выгона на 2-ой участок не допускать [30].
Недоумевающих, по поводу бездействия властей, жители городского выгона снова писали в Правление Терской области. Следующее прошение – от Моздокских черкес подписанное Козьмой Георгиевым, Василием Маркозовым, Семеном Гоовым и Осипом Абаевым, было составлено 4 сентября 1901 года. В нем говориться, что Моздокская городская дума отдала их земли овцеводу Заболотному, которому они теперь должны платить за земли («за что не знаем сами»). Хуторян обложили непомерной арендной платой и штрафами, в связи с чем они просят переселить их на 141 спорный участок или ослабить налоги. Как видно из последнего письма, положение хуторян на выгоне через год никак не улучшилось.
Завершая этот небольшой раздел посвященный жителям хуторов оказавшихся в границах городского выгона отметим главное:
Население хуторов практически лишилось, каких либо прав на пользование землями и превратилось в арендаторов своих участков. Притеснения и поборы со стороны городских властей привели к тому, что более бедные семьи частично ушли на спорный участок, а те кто не успел, побросали свои земли и стали искать другие возможности для существования. Таким образом, большая часть земель на выгоне, находившихся в пользовании Моздокских осетин и черкес, освободилась. Крупные арендаторы и землевладельцы, типа овцевода Заболотного, с содействия городских властей, стали завозить на освобожденные земли крестьян из Харьковской и других российских губерний. Последние, были более покладистые, чем старожилы этих мест мещанского сословия. В результате, на хуторе Графском и Арешева были образованы две относительно крупные русско-украинские крестьянские общины. Арешев, после этого, стал именоваться х. Русским. Русские крестьяне расселились и на других хуторах на территории выгона (см. таблицу). Все это происходило в русле общей политики центральных властей и по времени совпало с очередной волной переселений крестьян из центральных губерний на казенные и частновладельческие земли на северном Кавказе. Как известно, в этот же период времени образовались селения Киевское (Н.Бековичи) и Раздольное (Ганжумова).
_______________________________________________________________________________
[22] В конечном итоги, недостаток земель, возникший из-за передачи части 141 участка хуторянам, Терскому казачьему войску был компенсирован в 1911 г за счет 4-х участков казенных земель расположенных в Кизлярском отделе Терской Области (ЦГА РСО-А ф. 11, оп.58, д. 105.)
[23] ЦГА РСО-А. Фонд 11, оп. 58, д.102.
[24] Там же.
[25] ЦГА РСО-А, фонд 11 оп 81 дело 216. Письмо Главного Управления Наместника Кавказского Исправляющему должность Ставропольского гражданского Губернатора.
[26] ЦГА РСО-А, фонд 11 оп. 58 дело 102.
[27] ЦГА РСО-А, фонд 11 оп. 58 дело 101.
[28] ЦГА РСО-А, фонд 11 оп. 58 дело 102.
[29] Там же.
[30] Там же.
