Земельный вопрос. Казаки против хуторян

Часть 1. Начало. Моздокские осетины и черкесы.

Довольно обширная территория, на которой расположились моздокские хутора, впоследствии стала именоваться 141 участком. В дальнейшем, в документах и различных публикациях касающихся моздокских осетин и черкесов название участка неизменно сопровождалось эпитетом «спорный» - спорный 141 участок. Ученых–историков мало интересуют проблемы земельных отношений на некоторой локальной территории, поэтому никто из тех, кто писал о Моздоке не стал выяснять почему 141 участок назывался «спорный». Но нам с вами, имеющим некоторое отношение к Моздокским хуторянам(я бы сказал – лицам моздокской национальности) должно быть все это интересно. Земельный спор, о котором я расскажу на этой страничке, доставил много хлопот нашим предкам, непосредственно отразился на многих судьбах.

На отдельных страницах моего сайта я уже затрагивал земельную проблему, с которой столкнулись хуторяне, но в данной статье я постараюсь как можно полнее рассказать об этом. К тому же история земельного спора между казаками, а точнее войсковым командованием, и моздокскими хуторянами довольно занимательная.

Все началось с того времени когда настоятельные просьбы Кургоко Канчонкина, чаяния безземельных осетин-горцев и планы русского правительства «счастливейшим образом совпали», и было принято решение об основании Моздока.

9 октября 1762 года был Высочайше утвержден Доклад сената «Об отведении урочища Моздок для поселения крестившихся кабардинцев, во главе с владельцем Малой Кабарды Кургокой Кончокиным (А. Ивановым), построении там крепости и превращении Моздока в центр распространения промышленности и торговли» (смотрите  на страничке «документы»). Содержание документа было распространено среди осетин и черкесов и в Моздок, который начали строить в 1763,  потянулись первые переселенцы.

Рассматривая первые годы заселения Моздока нельзя  не остановиться на фигуре князя Кургоко Канчокина. Историки не особо баловали его своим вниманием ранее, то же и теперь. Ученных можно понять, среди кабардинской элиты прошлых веков есть множество более масштабных и интересных личностей, которые никак не «дождутся» когда  историческая наука раскроет потомкам подробности их славных дел и нелегких судеб.

Для нас, моздокчан - в широком смысле этого слова, Кургоко Канчокин является личностью знаменательной и достойной всяческого внимания и уважения.  Нельзя недооценивать его роль в основании Моздока. Многие могут возразить, что строительство крепости было продиктовано стратегическими обстоятельствами и она была бы построена в любом случае, рано или поздно. Возможно это так, хотя здесь есть о чем поспорить. Однозначно можно утверждать,  решительные действия  Канчокина ускорили строительство крепости. И, что особенно важно для нас, город был основан, как это видно из учредительных документов, именно для поселения черкес, осетин и других горских народов (со всеми вытекающими отсюда последствиями) –чего не случилось бы без деятельного участия Кургоко.

История освоения степных земель расположенных к северу от города (и связанного с этим строительства хуторов)  тесно связана с тем, какими темпами возрастало число поселенцев  и какую долю в нем составляли осетины и черкесы – основные жители и работники будущих хуторов. Особенно интересна динамика количества населения в первые 10-15 лет после основания  крепости.  В этой связи – кроме прочих вопросов – большое значение имеет - сколько дворов переселилось вместе с князем Канчокиным-Черкасским в Моздок?

Из упомянутого сенатского доклада видно, в планах Кургоко и его  братьев было переселиться на левый берег Терека вместе со своими кабаками и жить там прежним порядком, только под защитой русских штыков, не опасаясь разорительных и унизительных претензий со стороны владельцев Большой Кабарды.

П.Г. Бутков в «Материалах для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год» пишет, Кургока Канчокин «вызвался с частию своих подвластных (до 40 дворов) сделать начало поселение, и он избрал оное в урочище Моздоке. Посему, в 1763 г. устроен здесь форпост, построены из казны один дом для князя Канчокина, другой для Гака; сооружена из казны деревянная церковь с утварью, с определением священника и диакона…..

...Канчокин умер 1766 года. Сын его князь Николай Черкесский-Канчокин имел чин подполковника в 1803г.; знает русский язык как природный и пишет, но живет больше в Малой Кабарде»[2] в номере за 1915 г журнала «Русский архив» (без ссылок на источники) пишет  «И того же года, 17 Июля, князь Малой Кабарды Коргока Кончокин принял в Кизляре православную веру с именем Андрея Ивановича [3], а 9 Сентября крестились: его жена Коншофа, под именем Веры, дочери Надежда и Любовь, сын Николай, сестра Александра и один Черкешенин, которые первыми основались на отведенном месте. В течение последующих лет к ним присоединились девять крещеных Осетин и 7-мь Осетинок, 2 грузинских священника с 89-м. п. и 65 ж. пола одноплеменниками и Армяне: 1 священник с 26 прихожанами муж.п. и 29 ж. пола. Тогда правительство решило построить тут крепость для защиты вновь поселяемых и ограждения от кубанских и горских набегов других пограничных русских селений[4]». В данной цитате упоминаются переселенцы армяне и грузины, к которым мы вернемся в этой статье несколько ниже.

Из документов тех лет известно, что князь вместе со своей семьей переехал в Моздок. Естественно предположить, что он также взял с собой своих дворовых людей – прислугу, кое-кого из родственников и узденей. Что касается перемещения  до 40 дворов подвластных крестьян – то этому  нет никаких подтверждений. Царская администрация отказалась обеспечивать  охрану и конвой мероприятий по переселению Кургокиных кабаков на новые земли, ссылаясь на условия, действовавшего на тот момент,  мирного договора с Турцией.  Уговаривать или  заставлять своих подвластных переходить в крепость, чтобы креститься и (по примеру прибывающих туда осетин и беглых черкес)  превращаться в вольных горожан – Кургоко вряд ли желал. Вполне можно предположить, что Кургокины крестьяне тоже не особо хотели перемещаться, как известно кабардинцы, в отличие от осетин, в 18 веке малоземельем не страдали. Да и земельный вопрос не вполне был улажен, ведь кабардинский князь – это прежде всего владелец земель. Владения Кургоко оставались за Тереком, а с новыми землями не совсем все было понятно.

 Как бы то ни было, полученное право на переселение крестьян на новые земли  не было Канчокиным реализовано, а вскоре князь умер. Произошло это в 1766 году, как пишет  Бутков. Насколько точна эта дата – хорошо бы подтвердить из других источников,  а еще уточнить отчего умер князь.

Чтобы прояснить возможные причины смерти князя представим себе сложившуюся ситуацию  в 1763-64 гг. Князю Канчокину – Черкасскому присвоено звания подполковника, положено персональное жалование – 500 рублей. В крепости для него построен дом, каким в округе может похвастать разве что комендант Гак. Словом, князь не бедствовал. Он мог получить должность и строить служебную карьеру, пользуясь привилегиями и накапливая богатства (формально, он и так состоял на службе).

Но Кургоко был «пши» , т.е. кабардинский князь, а у князя кроме прав было множество обязанностей перед родственниками, уорками, крестьянами и т.д.

Князь в то время не представлял себя без узденей и крестьян, как впрочем и последние, в большинстве своем, не представляли себя без князя. Даже в период крестьянского восстания в Кабарде(1767 г) крестьяне не желали расставаться со своими владельцами, а стремились лишь образумить их выдвигая свои условия.

Кургоко жил на два дома, находясь в постоянных разъездах в Малой Кабарде[5]. Шансов быть убитым  злоумышленниками  либо умереть от чумы, которая перманентно свирепствовала в Кабарде, у Кургоко было более чем достаточно. О том, что Канчокина  пытались убить Большекабардинские владельцы есть документальное свидетельство (см. страничку «Документы»), но относительно истинной причины смерти князя каких либо документов мне не попадалось.

Но вернемся к нашей истории, после года с небольшим с того как началось строительство крепости - в январе 1865 года  Кизлярский комендант генерал-майор Потапов представил в Коллегию иностранных дел рапорт об учреждения службы для горцев - военного подразделения, которое называлась затем Горской командой. Предложения Потапова были рассмотрены Коллегией,  и  вместе с правками Коллегии представлены на Высочайшее утверждение. Документ об утверждении указанных предложений от 9 июля 1865 г под названием «О прибавки пособий горским выходцам для поселения в урочище Моздоке, о приеме желающих в службу и о пожаловании им чинов и жалованья» (см. на страничке «Документы») содержит ряд интересных сведений. Из него мы узнаем, что прибывающие в Моздок горцы бедны т.к. вынуждены оставлять свой скот и хлеб в прежних местах «по неспособным из гор походам». Средств, определенных ранее в указе от 1862 г (старшинам по 10, а подлым по 5 рублей, холостым же против того вполы), им  недостаточно для обустройства на новом месте. А фраза  «горский скот в Моздоке не держится и вскоре помирает» указывает на  то, что были случаи переселения  горцев со своим скотом, несмотря на опасности и трудности.  Основное, на что следует обратить внимание здесь – это штат в 214 человек, который просил Потапов для будущего казачьего формирования горцев. Не думаю, что Потапов рассчитывал этот штат с «большим запасом», на несколько лет вперед, с учетом будущих переселенцев, при этом полагая, что 200 казаков  будет достаточно для того чтобы обеспечить защиту крепости от враждебных кабардинцев в ближайшие 5-10 лет. Уже через 4,5 года,  22 января 1770 года были «высочайше» утверждены предложения  по принятию более решительные мер по защите и укреплению Моздока. В том числе:  установка 40 артиллерийский орудий, а в качестве канониров переселение в крепость 100 человек из живущих на Дону сказочных казаков[6].  Этим же документом (см. на страничке – «Документы»)  было предусмотрено переселение  с Волги 517 семей казаков, и образование 5 новых станиц.

Предложения Потапова по горской команде – необходимая мера, надо было занять горцев, которые бедствовали, а главное - наладить защиту крепости силами самих жителей, не отвлекая на эти цели отряды из Кизляра.  Причем эти планы были совершенно актуальны и исполнять их намеревались не откладывая на будущее, т.е. необходимое количество черкес и осетин  для образования горской команды в Моздоке уже было. 

Утвержден был штат в половину просимого (104 чел).  Что означало – как минимум 90 семей горцев  получили средства к существованию. Рядовым казакам полагалось жалованье в 10 рублей, муки по 6, да овса по 4 четвер­ти. Прочие переселяющиеся кроме ранее установленных 5 руб. (2,5 руб. для холостых) стали получать еще  хлеб на пищу и на семена (четвертей по 6).

К этому следует добавить, что в «Докладе Коллегии иностранных дел и Военной «О приведении Моздокской крепости в оборонительное состояние …» от 22 января 1770 г, на который я немногим выше ссылаюсь, о Горской казачьей команде говорится как о действующем подразделении: «... число сие казаков ныне тамо и содержится».

Мне приходится так много останавливается на вопросе о количестве семей новокрешенных осетин и черкес  в Моздоке в 1765 году, потому что на этот счет было выражено, задолго до меня, другое мнение, известным ученым - статистиком и краеведом Иосифом Викентьевичем Бентковским (1812-1890). Его статья «Моздокские крещеные Осетины и  Черкесы, называемые «казачьи братья» (была опубликована в Ставропольских губернских ведомостях за 1880 г №№ 3-6 под рубрикой Материалы для истории кавказских казаков), содержит важные сведения для оценки ситуации, которая складывалась в первые годы переселения горцев в Моздок. Вообще, эта одна из редких исследовательских работ (если не единственная) 19 века посвященная   непосредственно моздокским осетинам и черкесам. На нее ссылаются историки, пишущие о Моздоке, поэтому  я разместил ее на этом сайте в разделе «Документы» и посетители сайта могут с ней сами ознакомиться.

Итак, Бентковский относительно  горской команды пишет: «…горская казачья команда начала формиро­ваться с 1765 г. Она не могла быть тогда в комплекте 104 человек, потому что, как мы выше видели, с 1764 и по 1771 год в Моздоке поселилось только 24 семьи Осетин и 37 семейств кабардинцев». Если следовать выводам Бентковского, получатся – когда в 1765 г Кизлярский комендант представлял на утверждение штат для горской команды в 214  человек, в наличии у него было не более 15 потенциальных казаков, а в 1771 году таковых было не более 61 (семьи переселяющихся были малочисленны,  и среди них были и такие кто по разным причинам не мог записаться в казаки). Это не согласуется с докладом  Иностранной и Военной коллегий 1770 г, где, как я указывал выше, горская команда упоминается как укомплектованная.

Свои выводы Иосиф Викентьевич делает полностью полагаясь на документ, который он обнаружил, судя по всему, в губернском архиве. Документ этот - сообщение исполняющего должность Моздокского коменданта, плац-майора Цыклаурова,  в Кавказское губернское правление  от 21 окт.1813 г. №926  Сообщение содержало приложение – «ведомость о крещеных Осетинах и Черкесах, поселенных в Моздоке со времени основания его и по 1785 год включительно».  Как видно из статьи Бентковского,  сообщение Цыклаурова и приложения к нему содержат много ценной для нас информации. Остается сожалеть, что этот документ пока[7] для нас недоступен. Возможно, после его изучение и анализа,  мы бы объяснили те противоречия,  на которые указывает моя статья.

Заключение Иосифа Викентьевича о происхождении  особого моздокского общества крещеных осетин и черкес под названием «Казачьи братья» также вызывает сомнения, в связи со  спорными моментами, которые в статье присутствуют.

Здесь мне придется опять немного отступить от основной темы, чтобы подчеркнуть  различность обстоятельств, стимулировавших осетин и кабардинцев (черкес) к переходу  в Моздок.

Отличие переселенцев осетин от таковых черкес в том, что первые были вольные, а вторые принадлежали владельцам: князьям и первостепенным узденям. Основная причина переселения осетин – малоземелье и тяжелые условия жизни в горах. Сколько семей осетин –цайта[8] переселиться в год,  зависело от возможности добраться до Моздока через кабардинские земли не будучи ограбленным, убитым, или захваченным для последующей продажи. Это число несколько возрастало по мере того как малокабардинские земли становились безопаснее для транспорта, и стало убывать  когда осетинам представилась возможность селиться ближе, в предгорьях.

Для кабардинцев переселение в Моздок, прежде всего,  означало обретение свободы от владельцев. «Засилье феодалов заставило кабардинских крестьян покидать свои края, и к концу 80-х - началу 90-х годов XVIII в., в 1789 г., в Моздок переселился 381 человек» [9}.  А интенсивность миграции (число переселенцев за год), зависела от того какие отношения, в разные периоды времени,  складывались у имперской власти с  кабардинской знатью. 1762 - 1771 годы можно считать относительно благоприятным периодом для переселения.  К тому же, летом 1767 г в Кабарде случилось «восстание» крестьян[10]не желавших уходить  с хозяевами «на реку Куму», что также могло стать причиной бегства некоторого количества их в Моздок.

В августе 1771 года, появилось «Грамота к кабардинским владельцам» (см. раздел сайта «Документы»), в котором Императрица, видимо нуждаясь в лояльности князей, уступает некоторым требованиям последних. Она обязуется возвращать беглых холопов.  Кроме этого,  уздени и владельцы выходящие в русские границы,  «все что до того в Кабарде ни будут иметь, оставляли в пользу вашего общества и никакого на то притязания не производили»[11]Появление этой «высочайшей грамоты», считает И. Бентковский, и стало причиной возникновения особого общества казачьих братьев: «17-е августа 1771 года, когда повелено было возвращать кабардинцам беглых холопов, следует считать временем, с которого горские выходцы начали обходить закон (в чем прежде никакой надобности не было) и, путем ухищрения, получать от рабства свободу посредством добровольного поступления в казаки одного из членов выбежавшего семейства».  А записаться в казаки, по мнению Бентковского проблем не было, по потому что в горской команде не было комплекта. 

В доказательство своей правоты он приводит выдержку из документа от 1837 года -сообщения плац-майора Кудинова: „… по преданию, общество казачьей братьи составилось в Моздоке из бежавших Кабардинцев и Осетин, кои, учиня побег от своих владельцев, поселялись в Моздоке, а по розыскании их владельцами — были им возвращаемы; во избежание чего, сии переселенцы, по прибытии в Моздок, один из семейства записывался в казаки и тем избавлял остальных (членов семьи) от возврата их владельцам. От сего случая семейство определенного в казаки именовалось казачьего братьею".

Теперь, о том, почему выводы Бентковского о происхождении общества Казачьих Братьев вызывает сомнения.

1.  В общество казачьих братьев действительно входили как черкесы так и осетины[12], хотя последних было меньше. Осетинам не грозило насильственное возвращение хозяевам, потому как хозяев у них не было.  Т.е «предание» в отношении осетинской части общества «не работает» и закон от 17 августа 1771 года в отношении осетин не причем.

2.  Документы конца 18 - начала 19 века не дают основания предполагать, что чиновники на местах (то же Моздокский комендант) часто нарушали  Высочайше утвержденные грамоты. Если и были сделаны для отдельных семей исключения, то все с ведома надлежащих чинов и по особенным причинам.  Обещание данное кабардинским князьям действительно выполнялось, по крайней мере несколько лет, пока не был заключен новый мирный договор с Турцией, а после того тоже выполнялось, но уже по отношению к владельцам лояльным Русским властям. Кабардинское общество в Моздоке могло пополняться и после 1771 года, но за счет относительно свободных узденей, а не беглых рабов, пока не сменились внешнеполитические обстоятельства. Таким образом, закон от 1771 г не мог быть причиной образования казачьих братьев не только в отношении осетинской части общества, но и кабардинской.  К тому же далеко не все семьи, переходившие в Моздок, были многочисленны, т.е. состояли из нескольких братьев (коих спасали от возвращения).

3. Идея о том, что одни члены горской семьи «жертвовали собой», вступая в ряды казачьей команды, тем самым избавляя остальных от депортации, тоже не очевидна. Горская казачья команда в Моздоке – не была чем-то необычным для того времени. Она была создана по примеру городовых казачьих команд, которые действовали в городах Астраханской губернии. В отличие от станичных казаков, о жизни которых мы имеем некоторые представление, и в кои, спустя более полувека тщетно пытались записать хуторян осетин и черкесов,  городовые казаки и, в том числе, казаки горской команды Моздока получали круглогодично жалованье и хлеб, хоть и не много, но достаточно, чтобы прокормить семью. Вступить в казачью команду  для горцев было в ту пору не жертвой, а наоборот удачей (как впрочем, и для сегодняшних горцев вступить в милицию).  Скорее здесь нужно говорить о том, что на всех желающих вступить в горскую казачью команду не хватало штата, а общество «казачьих братьев»  было некоторым резервом очередников, состоящим (в том числе) из родственников казаков уже вступивших в Горскую команду.

В завершении раздела, связанного со статьей Бентковского, я хочу обратить внимание  читателей на места или адреса где находились  дома осетин и черкес в 1785 году. Иосиф Викентьевич, ссылаясь на сообщение Цыклаурова пишет:

«Осетины жили в 36 собственно ими построенных домах, а Кабардинцы—в 53 домах и саклях.  ……Улицы, на которых в 1785 г. находились их дома, была: Георгиевская, Петропавловская. Черкасская, Копытовская, Сводная, Кирпичная, Ленивая, Форштадтская,  Кабардинская, Некрещеная  и Осетинская. Интересно знать, удержались ли до - ныне в Моздоке эти старинные названия улиц?».

Любопытно то, что если взглянуть на современную карту Моздока и вспомнить прежние названия улиц, то окажется что половина  перечисленных улиц находилось за пределами крепостного вала. Выходит что в 1785 году пространство между городом и ст. Луковской уже было отчасти застроено, причем прибывающими черкесами и осетинами.  Это место называлось Осетинским селением[13]. В  середине 20-хгодов, когда Горская казачья команда и казачьи братья были зачислены в Горский полк, поселение стало именоваться Горской станицей[14]. Сколько  всего было жителей в Моздоке в середине 80-х  годов 18 столетия и какую часть из них  составляли черкесы и осетины? Кем был заселен город и часть пригорода, если у осетин и черкес было всего 89 жилищ, как пишет Бентковский?  Ответить на эти вопросы можно, но с некоторой погрешностью, допустимой для целей нашей статьи, анализируя  и интерполируя  сведения содержащиеся в исторических документах.  Для этого, в начале, остановимся на составе население Моздока в середине 80-х 18 века.

Всех поселенных в Моздоке осетин и черкес в 1785 году, как следует из донесения плац-майора Цыклаурова, было 204 семейства (в т.ч. 88 осетинских, 116 черкесских) или 576 душ обоего пола включая детей (в т.ч. 233 осетин, и 343 черкес). На них на всех приходилось 89 домов в Моздоке (крепость + село (форштадт)), а 115 семейств не имели собственного жилья. Очень существенным примечанием  плац-майора Цыклаурова к приведенным выше цифрам является то, что из перечисленных им жителей «никто в гражданских или  иных каких-либо службах не бывал».

Казаков Горской команды и членов общества казачьих братьев вместе было около 215 душ.

Из списка за 1816 г казачьих братьев[15]  выясняется,  что 110 душ - это  52 семьи. Если следовать этой пропорции, то казаков-горцев и казачьих братьев было около 100 семей.

Русских  купцов и мещан -  около 45 семей или 100 душ  обоего пола. Столько их было по переписи 1795 года[16], предположим что 10-ю годами ранее их было примерно столько же.

В Моздоке  поживало также определенное количество людей разных гражданских чинов, лекарей, учителей, чиновников и т.п.  , а также священно- и церковнослужителей с семьями и без. Их тоже было в совокупности  от 80 до 100 чел.

Значительную часть (можно даже сказать –основную часть) населения города того периода времени составляли армяне и грузины. Выше, я приводил цитату из статьи П.Юдина, где говорится, что в течении нескольких лет с 1863 года в крепости поселилось 156 душ обоего пола грузин, и 66 человек - армян.  К 1785 их число выросло в несколько раз. Во втором томе  собрания АКАК  опубликована «Ведомость состоящим в Кавказской губернии казенным, помещичьим крестьянам, платящим казенные подати равно и не платящим оных разного звания людям» (см. раздел сайта «Документы»).  Эта ведомость  отражает состояние народоселения в первые годы 19-го века, в том числе по Моздоку:

- Армян, на основании жалованной грамоты 1799 года -551 душ;

- Грузин – 438 душ;

- Католиков – 29 душ.

Надо отметить, что католиками в Моздоке в то время были опять же армяне и грузины.   Есть много оснований считать что, как минимум, 2/3 от этого числа в 1785 году в Моздоке уже проживала, т.е. около 680  человек.

 Итак, очень приблизительно, в Моздоке в середине 80-х годов насчитывалось около 1700 жителей, большая часть которых занималась хлебопашеством, содержало скот  и подрабатывало извозом.  Этому количеству уже не хватало земли  рядом с  крепостью и форштадтом, началось освоение земель к северу от Моздока.  На то, что первые моздокские хутора появились в  конце 70-х , в начале 80-х годах 18 века указываю также некоторые документы сохранившиеся в архивах ЦГА РСО-А.[17].Но прежде чем перейти к земельным вопросам, я считаю необходимым посвятить небольшую главу данной публикации моздокским армянам и грузинам, чей вклад в историю образования хуторов значителен.