Земельный вопрос. Казаки против хуторян.
Часть 4. Причины спора.
Готовясь к написанию этой статьи, я где-то прочитал (к сожаленью не могу привести ссылку) что в Российской империи в 18 веке встречались небольшие города, где основная часть населения занималась земледелием, и наоборот деревни, жители которых жили исключительно за счет промыслов. Моздок долгое время был как раз таким городом – городом преимущественно земледельцев и скотоводов. И, несмотря на то, что в 19 веке (календарь) пропорции городского населения изменились в пользу ремесленников, торговцев и служащих, город долго, вплоть до начала 2 десятилетия 20 века, «избавлялся» от «северных территорий», пытаясь «втиснуться» в установленные законом рамки. Площадь земель принадлежащих городу расположенных за пределами собственно городской черты должна была ограничиваться размерами 4-х верстного выгона[1].
Идея о том, что у жителей Моздока есть излишки земель и их надо распределить для других групп населения края, возникала в головах чиновников уже в самом начале 19 века. В 1806 году, в царствование Александра 1, был принят указ «О назначении земель Калмыкам и другим народам, кочующим в Губерниях Астраханской и Кавказской»[2] обширный документ призванный урегулировать кризис в отношениях между властью и калмыцкими ордами –союзниками помощниками России в деле покорения Кавказа. Чтобы избежать второй волны исхода лояльного империи народа были приняты меры по защите территорий кочевий от освоения прибывающими переселенцами. Указ касался, как видно из названия, и других кочующих народов: ногайцев, киргиз-кайсаков и т.д. Этот документ содержит положение об отводе земель Калмыкам и другим кочующим народам из 46 пунктов. В одном из пунктов этого положения есть поручение: «30. Комиссия, по ѴI статье учреждаемая, иметь рассмотреть, не находится ли при городе Моздоке излишних земель, кои бы за удовлетворением городские нужд можно было назначить под поселение, или присоединить к кочевью народов Магометанского исповедания».
Этот пункт появился в «положении» в связи с предложениями Астраханского губернатора Генерал-майора Завалишина, подготовленными им по поручению Цицианова. Вот соответствующая выдержка из указанных предложений: «В Кавказской Губернии при городе Моздоке состоит обширная дача, пространство которой в рассуждении города не соответствует положению о выгонах. Дабы жители, в хлебопашестве и скотоводстве упражняющееся имея на даче сей разные хозяйственные отведения» отнятием у них земли во вся не потерпели убытка, отвести им по примеру казенных поселян, по 15 десятин на душу, прочую же остающуюся за тем. излишнюю землю обратить под заведение поселений и кочевку народов Магометанского исповедания».
Как показали последующие события, эти идеи не получили развития, но чем менее становилась роль Моздока в кавказских делах тем менее внимания со стороны властей уделялось интересам жителей города. Генерал Ермолов вообще считал, что моздокские черкесы и осетины водворились в Моздоке «по неосмотрительности»[3], соответствующе к ним и относился.
Попытки как-то упорядочить процесс наделения землями жителей Моздока (старожилов и новоприбывших) предпринимались властями еще в 1790 году. На это указывают более поздние архивные документы, посвященные земельному спору: в справочной части журнального постановления Терского областного правления от 9 ноября 1874 г по делу о распределении между ТКВ и Моздокскими хуторянами участка земли №141 содержится следующий текст:
«в 1790 году был составлен план участка земли необходимого к отмежеванию Моздокским жителям, но он был оставлен правительствующим сенатом без утверждения. В 1830 г Кавказское областное правление вновь составлял план отводу земель Моздокским жителям и Правительствующий сенат вторично решил это дело оставить до того времени, пока будет преступлено к генеральному размежеванию этой области. Вопрос о наделе землею Моздокцев опять подвергнут рассмотрению и главнокомандующий Грузиею с мнением которым согласился Сенат положил, что так как жители Моздока не могут обойтись без занимаемой земли, то оставить таковую в пользовании со взысканием с них 10 коп ассигнациями за десятину единовременно и 5 копеек ежегодно. Несмотря на эти разного рода предположения, дело о наделе Моздокских жителей из участка 141 оставалось нерешенным окончательно. Хотя они пользовались землею не только что беспрепятственно, но даже права их ограждались местными губернскими властями»[4].
В последних строчках, приведенной выше выдержки, содержится обвинение или упрек (совершенно справедливый, если оценивать события с позиции руководства ТКВ) по отношению к губернским властям. Смысл этого упрека становится ясным, когда знакомишься ближе с историей вопроса из документов по «земельному спору» хранящимся в Центральном государственном архиве РСО-Алания (ЦГА РСО-А). Дело в том, что «губернские власти» не спешили исполнять некоторые положения Высочайше утвержденного документа (который рассмотрим далее), направленные против жителей хуторов. При этом наиболее значительную роль в деле защиты земель Моздокских хуторян от посягательств ТКВ сыграл не кто иной, как Великий Князь Михаил Николаевич, родной брат Александра II, которой занимал должность Наместника Кавказа с 1862 по 1881 год. Казалось бы, Наместник должен следить за соблюдением законности, тем более, если закон на стороне наиболее важной для державы части населения Кавказа - казачества. Но Михаил Николаевич в отношении хуторян старался девствовать по справедливости, видимо, сказалось «царское» воспитание….
Вернемся к истории развития земельного спора. Итак, более чем полвека никаких определяющих решений в отношении земельных наделов Моздокских хуторян, по разным причинам[5], не принималось. Наконец, в 1845 году было принято «Положения о Кавказском линейном казачьем войске», отдельные положения которого стали основной причиной земельного спора между хуторянами и Терским казачьим войском (ТКВ). Одно из приложений к указанному «Положению» называлось «Ведомость о землях назначаемых Кавказскому Линейному Казачьему войску», ВЫСОЧАЙШЕ утвержденная 14 февраля 1845. Это был один из главных документов регулирующих земельные отношения на Северном Кавказе во 2 половине 19 века. В ведомости были указаны земли, принадлежащие казачьим полкам, нормы надела на 1 казака в зависимости от полка, звания и др. К примеру, 1 казаку Моздокского или Гребенского полка полагалось в надел 50 кв. десятин удобной земли. Казакам Луковской и Курской станиц, которых к тому времени перевели из Горского полка в Моздокский было положено по 30 десятин на душу. Штаб-офицерам Моздокского полка выделалось 300 дес., обер-офицерам -100 десятин и Т.Д.[6].
Учитывая, как долго в России принимались различные государственные акты, можно предположить, что Положение готовилось не один год. Собственно, необходимость в таком документе возникла с 1832 года, когда было образовано Кавказское линейное казачье войско. В эти же годы была проведена топографическая съемка и межевание земель. По результатам этих работ была составлена карта земель Кавказского линейного казачьего войска (КЛКВ). Эта карта содержала сквозную нумерацию земель «от моря до моря» и на нее в тексте «Ведомости о землях назначаемых Кавказскому Линейному Казачьему войску» есть множество ссылок. В период составления карты земель КЛКВ, был оконтурен и пронумерован участок №141, который стал предметом спора между хуторянами и ТКВ. К сожаленью, саму эту карту забыли приложить к Положению о КЛКВ, видимо потому что она была издана на год раньше (в 1844 г) и уже была разослана соответствующим ведомствам. Судя по описанию, указанная карта хранится в фондах РГВИА[7].
Нельзя сказать, что составители «Ведомости о землях…» не знали, что 141 участок не пустует, а напортив, заселен и находятся в пользовании Моздокских хуторян. В графе «Полку назначается» указанной ведомости Моздокскому полку среди прочих земель отводилась (прямо так и записано): «земля под № 141 занятая до сего времени хуторами жителей гор. Моздока и казаками Горской станицы[8], за наделением заштатного города Моздока по примеру всех Кавказских городов 4-х верстным выгоном». Военному и гражданскому начальству Кавказской области было известно даже то, что среди хуторян на 141 участке живут также казаки Горской станицы[9]. Следовательно, оно, это начальство, планировало, особо не церемонясь с Моздокскими хуторянами, сселить их всех в пределы городского выгона, а земли передать Моздокскому полку. Надо отметить, что Моздокские хуторяне были не единственные, кто пострадали от принятия указанной Ведомости. Этот документ прямо указывает на тех, у кого должны были отбирать недостающие казачьим полкам земли. В числе пострадавших оказались: караногайцы, жители Кизляра, Святокрестовские армяне, население осетинских и кабардинских округов и прочие.
Принятие закона, определяющего площади казачьих земель, совсем не означало, что он будет исполнен в скором времени и в полном объеме. Процесс передачи отдельных земель затянулся на годы. Нужно было уладить споры вокруг участков предназначенных казакам, а также выселить прежних пользователей и провести межевание. Спор же в отношении 141 участка (чему посвящена данная публикация) продолжался около полувека и был решен в пользу ТКВ только отчасти. Историю этого вопроса можно проследить более-менее подробно, благодаря тому, что она отчасти изложена в некоторых документах сохранившихся в ЦГА РСО-А, как-то: в «отношениях» (т.е. пояснительных записках к предложениям по решению спорного вопроса) заинтересованных высоких инстанций, а также в протоколах «журнальных постановлений Областного правления Терской области». Последние содержали всегда справочную часть, в которой описывалась предыстория рассматриваемого вопроса. В этом смысле, большое значение имеет записка («отношение»), составленная непосредственно самим Великим князем Михаилом Николаевичем, из которой видно, как развивались события после февраля 1844 года. Т.к. записка эта очень интересная, специально для читателей данной публикации, я поместил ее на сайте, на страничке «Документы 8».
Великий Князь пишет о том, что при исполнении «высочайшего повеления» от 1844 года жители Моздока, имеющие свои хутора на 141 участке, заявили «претензию» на эти земли «на основании ВЫСОЧАЙШЕГО повеления 1799 года[10]», и за тем последовала «сложная и обширная переписка» продолжавшаяся безрезультатно до 1861 года[11]. Обратим вникание на то, что период непринятия решений продолжался около 15 лет. Из них, первые 10 лет Кавказом управлял Михаил Семенович Воронцов, который был удостоен титула Светлейшего князя спустя некоторое время после назначения Наместником.
Город Моздок вместе со 141 участком в ту пору (1847-1860 гг) входил в состав Ставропольской губернии, поэтому основными ответственными за исполнение предписаний Положения о КЛКВ 1845 года были Наместник Кавказа, начальство линейного казачьего войска, власти Ставропольской губернии. В результате переписки между Тифлисом и Ставрополем выяснились детали дела и сложилась позиция Светлейшего князя Воронцова по отношению передачи 141 участка Моздокскому полку. Прежде всего, выяснилось, что 1845 году в Моздоке было около 4 тыс. жителей. Жители города имели хозяйства на хуторах. Хуторов считалось тогда 37, на которых было 600 дворов. В хозяйстве у хуторян было 3500 лошадей, 8 тысяч голов рогатого скота и 5 тысяч овец. при хуторах засевалось просо - до 5 тыс четвертей[12]. Все это было учтено Кавказским начальством (Главным управлением Наместника) при рассмотрении дела о землях занимаемых моздокскими жителями. Вывод был таков: передача земель повлечет разорение хозяйств, что может привести к отсутствию перевозочных средств, а это, в свою очередь, вредно повлияет на торговлю Закавказского края. В виду этого, было предположено земли эти оставить за Моздокскими жителями, определив их точные размеры при межевании. В отношении казаков было сказано что они и свое земли не в состоянии обработать не то, что весь 141 участок. Вследствие таких выводов, Светлейший князь Воронцов приказал образовать комиссию, которой поручил «снять на план участок 141, выделить Моздоку 4-х верстной пропорцией выгонной земли и собрать точные сведения о землях занятых хуторянами»[13].
Возможно, что приняв решение в пользу хуторян, Наместник руководствовался не только заботой о хуторских хозяйствах, но и не желал плодить недовольных среди лояльного населения Моздока в период войны с Шамилем. Тем более что земель казакам Моздокского полка было достаточно на то время и без хуторских участков. В любом случае Михаил Семенович Воронцов был первым лицом, столь высоко ранга, усомнившимся в целесообразности исполнения Высочайшего повеления относительно земель 141 участка. Тем самым создал «прецедент» в отношении этого дела.
Комиссия, созданная по приказу Наместника, в 1851 - 52 годах выяснила, что казенная Архиерейская дача в участке 141 заключает 1230 десятин, в остальной части имеется земли 95923 десятин и все это пространство занято хуторами. На хуторах «во время работы» находится 1700 душ мужского и 1703 души женского пола. Кроме того, на 141 участке есть 6 хуторов принадлежащих казакам, а также хутора казачьих офицеров. Все хутора устроены в разное время, в течение 80-и лет.
Комиссия также, составила проект границ городского выгона «по своему усмотрению», т. к. казаки и жители города не пришли по этому поводу к согласию, площадью 14947 десятин удобной земли.
Результаты работы комиссии поступили на рассмотрение межевой комиссии КЛКВ, которая представила от себя особые соображения по сему предмету на усмотрение назначенному 29 ноября 1854 г вместо Воронцова Наместником и Главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом Генерал – адъютанту Николаю Николаевичу Муравьеву. Наместник в связи с военными действий на турецкой границе дело это приказал отложить до более удобных времен. В июле 1856 Муравьев оставил должность наместника и был назначен членом Государственного совета. Материалы дела поступили в Главный штаб Кавказской Армии[14] только в 1857 году
Гражданское начальство губернии[15] с которым Главный штаб входил в сношение, предложило нарезать городу выгон в границах указанных горожанами, а для владельцев хуторов оставшихся за межой, назначить десятилетний срок для продажи хуторских обзаведений казакам или для сноса их в течении этого срока. Свои предложения Губернское правление аргументировало тем, что устройству «Моздокскими горожанами в участке 141 различных сельскохозяйственных обзаведений Правительство не только не препятствовало никогда, но даже поощряло и что притязание жителей на занимаемую ими землю никогда не были законно опровергнуты»[16]. Сообщая об этом Наказному атаману КЛКВ[17] Начальник главного штаба предположил границы выгона утвердить по желанию моздокских жителей, «т.к. моздокцы владели хуторами более 80 лет и казаки без этой земли обходились».[18]
Наказной атаман, основываясь на Положении 1845 года, не согласился с предложением Гражданского Начальства, находя, что отмежевание выгона по желанию жителей Моздока поведет к обеднению казаков.
В 1860 году в исполнении этого дела наступил очередной перерыв в связи с масштабной реорганизацией властных органов. Часть территории Ставропольской губернии вместе с Моздоком и землями Моздокского полка вошла во вновь образованную Терскую область. Из состава КЛКВ выделилось Терское казачье войско. В дополнение к этому, сменился Наместник, вместо А.И. Барятинского управлявшего Кавказом после Муравьева, назначили «Исполняющим должность» Наместника Генерал-лейтенанта князя Орбелиани.
Князь Орбелиани не стал тянуть с решением вопроса и в том же (в 1861) году приказал: «присоединить к Моздокскому полку дарованный оному участок под № 141 за выделом городского выгона, согласно проекту межевой комиссии, с тем чтобы в течении 6 лет не отделять Горскую станицу от Моздока и тем дать казакам этой станицы имеющим дома в черте города перенести их на станичную землю, равным образом хуторянам назначить тоже 5-летний срок для продажи своих обзаведений или переноса их в черту выгона или войти в соглашение относительно назначения оброчной платы за занимаемую землю с обществами станиц Луковской, Горской и Стодеревской. и чтобы Терская межевая комиссия немедленно приступила к окончательному проведению границ, а гражданское ведомство передало участок № 141 Моздокскому полку»[19].
В 1862 году были окончательно утверждены и документально оформлены границы городского выгона, но передача участка 141 не была выполнена. Приказ Орбелиани не был исполнен, потому что в 1862 году Наместником был назначен Великий князь Михаил Николаевич. В 1863 году Моздокские осетины и черкесы обратились с просьбой к Государю Императору и Великому князю Наместнику об оставлении за ними участка 141. Михаил Николаевич счел необходимым найти справедливое решение земельного спора, а пока вопрос решается в положении хуторян ничего не менять. При Наместнике общее управление краем осуществлялось его Главным управлением. Здесь, в том числе, рассматривались и готовились предложения по вопросу землеустройства Моздокских хуторян. На должность начальника Главного управления Михаил Николаевич в 1863 году назначил барона Александра Павловича Николаи[20], человека, разбиравшегося в вопросах сельского хозяйства. До этого, он почти 3 года возглавлял Управление сельского хозяйства и промышленности на Кавказе и за Кавказом. Александр Павлович был в курсе Моздокской проблемы. В журнальном постановлении Терского областного правления от 9 ноября 1879 года приводится его мнение по этому вопросу: «подводить город Моздок под общие правила в силу которых города пользуются одними выгонами не имея хелбопашных и сенокосных мест было бы несправедливо, так как жители Моздока с самого поселения занимаются хлебопашеством, к чему вызвало их само Правительство, и было бы также несправедливо отдавать заведения устроенные или с разрешения и с ведома Правительства населению прибывшему после них»[21].
Великий Князь Михаил Николаевич, объясняя, почему не состоялась передача 141 участка в 1861 году Терскому войску в своем «отношении» по этому поводу пишет просто: «потому, что в 1864 г по поводу просьбы хуторян в оставлении в пользовании их занимаемой им земли, возникло другое предположение…». Далее, он описывает разные варианты решения этого вопроса, которые последовательно рассматривались Главным управлением Наместника (см. раздел Документы 8 сайта). Надо отдать должное, Михаилу Николаевичу и чиновникам Главного управления, которые не торопясь рассматривали каждое предложение, учитывая новые обстоятельства дела, вскрываемые по мере изучения проблемы, и старались найти решение отвечающее желаниям самих хуторян.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что основной довод в защиту Моздокских хуторян в споре за 141 участок, который приводит Великий князь, а именно: что жители Моздока пользовались землями законно, на основании Высочайшего повеления от 1799 года «с отводом по 30 десятин на душу мужского пола» и Указа Правительствующего Сената 1830 года, малоубедителен. Во 2 и 3 частях данной публикации я подробно останавливался на том, что каких-либо специальных законов относительно наделения землей жителей Моздока принято не было. Высочайшее повеление от 1799 года распространялось только на общество армян Дербентских и Маскурских. Как известно, в середине 19-го века большинство жителей города составляли армяне, но на хуторах их было немного, а считать их относящимися к обществу Дербентских и Маскурских - оснований не было. Также, нельзя считать поводом для неисполнения Высочайше утвержденного в 1845 г акта, решение Сената от 1830 года [22] о том, чтобы отложить рассмотрение плана отвода земель жителям гор. Моздока до генерального межевания Кавказской области.
Довольно убедительные аргументы, указывающие на отсутствии законных оснований для надела хуторян землями 141 войскового участка, за исключением территории городского выгона, изложены в «отношении» Начальника Главного управления иррегулярных войск[23] к предложению Наместника о разделе спорного участка между хуторянами и ТКВ[24]. Записка эта, от 20 декабря 1875 года, адресована Управляющему делами Кавказского комитета[25]. (С текстом записки можно ознакомиться в разделе «Документы 8» сайта, где она, специально для читателей данной публикации, помещена с небольшими купюрами).
В связи с указанным выше, еще раз подчеркнем стремление Великого Князья Михаила Николаевич отнестись к Моздокским хуторянам, вопреки принятому закону, по справедливости. Это прямо видно из его записки, всякий раз переходя к выводам, он пишет: «я признал справедливым…» и т.д.
Первоначальное предложение Главного управления во главе с Александром Николаи состояло в том, чтобы сохранить 30 –и десятинный надел на каждый хутор, считая в хуторе в среднем 3,5 души (1 семейство) или по 100 десятин на всех 39 хуторов - 3900 десятин, для этого выбрать местность в 141 участке выгодную для надела хуторам земель каждому отдельно или всем вместе.
Но прежде чем приступить к решению земельного вопроса Наместник через департамент государственных имуществ[26] выяснил, сколько народу проживает на 141 участке. Оказалось, значительно больше, чем предполагалось в Главном управлении. Как выяснилось, в этот период (1864-66 гг.) всего Моздокских хуторов было 38, из них 10 попало в границы городского выгона. В каждом хуторе - от 5 до 49 семей. В 38 хуторах находилось 612 дворов. Всего на хуторах проживало 2141 душ мужского пола. Жители на хуторах проживают постоянно и занимаются хлебопашеством и скотоводством имея до 40 тысяч голов крупного рогатого скота «Приведение в известность лиц живущих на хуторах» заняло по времени 1,5-2 года, судя по записке. Это была первая обособленная перепись хуторян, потому что раньше их не выделяли из общего количества жителей города. Интересный факт, выявленный переписью - почти половина (299) семей имела недвижимую собственность в Моздоке. Возможно, это следствие того, что половина семей из общего количества, на хутора переселилась поэтапно, сначала в город и форштадт, а уж за тем в степь. Другая половина жителей селилась сразу на хутора.
Кроме этого, чиновники департамента государственных имуществ доложили, что в участке 141 не 40 тыс. десятин как, почему-то, считали в Главном управлении, а 95097 удобной и 2600 десятин неудобной.
Выяснив, количество жителей на хуторах, Наместник предположил некий выход из сложившейся ситуации, учитывая, что население, проживающее за вновь установленными границами города, не может считаться городским. С другой стороны, лиц относившихся к городским мещанам, а хуторяне все были таковыми, нельзя было насильно переводить в какое–либо другое сословие. Великий князь предложил желающих перейти в государственные крестьяне наделить по 30 десятин на душу из земель 141–го участка, а кто не хочет, могут переселиться в пределы выгона. Почему, в государственные крестьяне, а не в «вольные хлебопашцы»? Потому что земля была казенная. Во-вторых, можно предположить, что, по мнению властей, положение Моздокских хуторян (в смысле привилегий и повинностей) мало чем отличалось от такового государственных крестьян. Здесь, надо сказать, что это все происходило в 1866 году, после отмены крепостного права. Реформы коснулись также и государственных крестьян, уже было принят закон «О преобразовании общественного управления государственных крестьян…» от 18 января 1866 г., на очереди были другие законы, расширяющие права и возможности гос. крестьян. Т.е. это был не самый худший вариант, правда, Великий князь не учел что, по закону государственным крестьянам не полагался надел более 15 дес. 1 душу м.п.
Наместник не спешил с реализацией своих предположений, дальновидно решив дождаться окончание межевания земель Моздокского полка. Моздокским жителям было приказано «пользоваться хуторскими угодьями в том размере, в каком они ноне пользуются». А чиновникам на местах определить «кто именно из Моздокских жителей, проживающих на хуторах, согласен перейти в сословие государственных крестьян с правом на надел землею по 30 десятин и кто не согласен, а желает остаться в городском сословии».
Поводом для очередного рассмотрения дела в 1871 году стала прошение поданное Наместнику, а также возникшая к этому времени «крайняя необходимость скорейшего разделения земли между станицами и офицерами Терского казачьего войска по вновь принятым положениях 1869 и 1870 годов»[27]. Об этих положениях и причинах скорейшего разделения земель я остановлюсь подробнее несколько ниже. При составлении планов землеустройства казаков и офицеров ТКВ согласно новым требованиям чиновники обнаружили недостаток земель. В целом по войску не хватало 318109 тыс. десятин. удобной земли. Спорный !41 участок, в этом смысле, стал резервом для разрешения проблемы в частности в районе Моздока.
К этому времени выяснилось, что жители Моздокских хуторов не хотят в государственные крестьяне, а хотят оставаться при своей земле и в прежнем сословии. Необходимо было искать иное решение.
Далее, Михаил Николаевич поручил начальнику Терской области разработать план раздела земель. Содержание поручения подробно расписано в «Отношении…» (размещено на сайте в разделе «документы 8») и читатели могут ознакомиться с ним самостоятельно, отметим только то, Наместник считал необходимым численность жителей хуторов мужского пола определить на 1845 год, год утверждения Положение о КЛКВ, вероятно чтобы создать видимость некой законности своих действий.
Начальником Терской области, кому было адресовано поручение, был Михаил Тариелович Лорис-Меликов. Последний был назначен на эту должность через 3 года после того как Наместником стал Михаил Николаевич и, видимо, неслучайно. Лорис-Меликов пробыл Начальником Терской области 10 лет, до мая 1875 года, и был уволен с должности, к большому сожалению Великого князя, из-за необходимости лечения за границей. Что-то общее было у Михаила Николаевича и Михаила Тариеловича в отношении к службе, к кавказским народам и, в том числе, к земельной проблеме Моздока. Лорис-Меликов с пониманием отнесся к поручению Наместника и составил предложения, которые определили на последующие 47 лет землеустройство Моздокских хуторян, несмотря на то, что земельный спор решился только в начале 20-го века.
К этому надо добавить, что свои расчеты Михаил Тариелович производили на основе уже уточненных данных после проведенного межевания казачьих земель. В целом, земель в 141 участке, за исключением площади выгона, на 20 тысяч десятин удобной земли больше чем ошибочно предполагалось в «Ведомости о землях назначаемых Кавказскому Линейному Казачьему войску» (в Ведомости было - 61 900 десятин)[28]. Кроме этого, в пользу раздела в пользу раздела 141 войскового участка между хуторянами и ТКВ было то, что при более точном определении количества войсковых земель, проблемы с недостатком земель для надела казачьим станицами и семьям офицеров были решены[29].
Предложения Начальника Терской области были представлены Наместнику в 1872 году[30] и содержали следующее:
1. Было задним числом определено количество жителей Моздока имевших «свои обзаведения, на участке под №141» в 1845 году за пределами городского выгона. Таковых оказалось 1210 душ м.п., которым из расчета по 30 десятин на душу, следовало отвести 36 300 десятин удобной земли.
2. Терскому казачьему войску предложено передать остальные земли 141 участка в количестве 43011 дес. 222 саж.
3. Недостающие 18888 десятин 218… Продолжение »
